Открыв глаза, Варгас начал часто моргать, с трудом поднимая веки. Нет, вовсе не от яркого, слепящего света, которого здесь почти и не было, а от ощущения, будто бы в глаза попало что-то вроде песка. Вернув себе возможность смотреть на окружающий мир, Романо тут же повертел головой, разглядывая окружение. Сам Ловино находился на каменной площадке небольших размеров, от которой веяло прохладой и пахло сыростью, как в подвале. Место показалось юноши незнакомым, и, поднявшись на ноги, он прошелся по всему его периметру.
«Черт подери, где я?» Вокруг было совершенно пусто – ни людей, ни мебели, ни братца-придурка итальянец по близости не обнаружил. Единственное, что привлекло внимание парня, так это то, что, из комнаты можно было выйти двумя способами: первый – через проход, залитый ярким светом, а второй – через глубокий провал, на дне которого мигало что-то напоминающее огоньки от факела.
Варгас старший с трудом припоминал, как же он тут очутился. Его последние воспоминания были очень обрывисты, да и они не складывались в единую картинку, а скорее были похожи на отдельные, никак не связанные кусочки. Память – такая ненадежная штука, подводит в самый ответственный момент, но причитать по этому поводу Романо сейчас не очень-то хотелось, не при таких обстоятельствах, по крайней мере.
С опаской поглядывая вниз, Ловино подобрался к краю пропасти.
-Эй, есть там кто? – после звонкого крика сицилийца из ямы послышалось гулкое эхо, мгновенно разлетевшееся вокруг. Ответа со дна не последовало, даже шорохов не было слышно. Согнувшись над ямой, Варгас попытался разглядеть конец веревочной лестницы, начало которой было закреплено на самом краю.
«Мать вашу, ничего не вижу, как мне спускаться туда?» Обернувшись, Романо оценивающим взглядом осмотрел другой выход. С одной стороны пойти туда было бы куда проще, но почему-то интуиция подсказывала итальянцу, что нужно спуститься вниз. К тому же, внизу мог находиться кто-нибудь или хотя бы что-нибудь, что помогло бы ему вспомнить предшествующие попаданию в это место события, да и мигающие огоньки заинтересовали сицилийца. Недолго думая, Ловино залез на лестницу, крепко вцепившись в нее руками, и начал спускаться.